Одной из крупных и уникальных частей музейного собрания является коллекция произведений (около 600 картин, этюдов, эскизов) народного художника Мордовии, заслуженного деятеля искусств РСФСР и МАССР Федота Васильевича Сычкова (1870-1958), талантливого, самобытного, художника-бытописателя деревни, стоявшего у истоков мордовского профессионального изобразительного искусства. Жизнерадостные, мастерски исполненные произведения художника, героями которых были его земляки, — своеобразная летопись жизни родного края.

Свое предназначение в искусстве Ф.В. Сычков видел в том, чтобы раскрывать красоту, неповторимость деревенского бытия, которые чувствовал и понимал глубже, чем многие другие мастера, поскольку вышел из этой среды и никогда не порывал с ней. «Я посвятил свое искусство отображению жизни русской деревни»- писал художник.

В противоречивую эпоху социальных потрясений и сложных идейно-эстетических исканий Ф.В. Сычков оставался верным продолжателем лучших традиций русской реалистической школы живописи ХIХ века. Художественному мировоззрению мастера оказались чужды авангардистские тенденции, стремление к конструктивистским формам, не имевшим отношения к реальному миру, а затем и ложная патетика искусства сталинской эпохи. Тональностью своего мировосприятия как художника радости бытия он ближе к эстетике второго поколения «Мира искусства» с их культом красоты, торжествовавшим над социальным реализмом передвижников.

Федот Васильевич Сычков родился 1 (13) марта 1870 года в селе Кочелаево Наровчатского уезда Пензенской губернии, ныне Ковылкинского района Республики Мордовия, в бедной крестьянской семье. Рано осиротел. Общее образование получил в трехклассной земской школе, где учитель П.Е. Дюмаев первым обратил внимание на художественно одаренного крестьянского мальчика. Но прошло еще несколько лет, прежде чем Сычков взял в руки кисть и вступил на тернистый путь художника. Опираясь на те небольшие знания в области рисунка и живописи, которые он получил у П.Е. Дюмаева, а затем в иконописной артели Д.А. Решетникова, Ф.В. Сычков начал работать самостоятельно, писал иконы, портреты односельчан. Среди ранних произведений — картина «Закладка станции Арапово» (1892), которая была выполнена по заказу петербургского генерала И.А.Арапова, имение которого находилось неподалеку от Кочелаева. Создание картины стало своеобразным экзаменом, проверкой способностей, которые Сычков достойно выдержал. Картину генерал показал директору Рисовальной школы для вольноприходящих Е.А.Сабанееву. Отметив талант Сычкова, тот посоветовал привезти юношу в Петербург. В 1892 году Сычков переступил порог Рисовальной школы, где учился у К.В.Лебедева, И. В. Творожникова, Я.Ф.Ционглинского.

Эволюция Сычкова от художника-самоучки до профессионала проходила стремительно. В стенах школы он получил начальные знания в области рисунка и живописи, и уже через год занятий его мастерство становится уверенней, свободней, рисунок бо­лее точным. К числу наиболее удачных ранних произведений можно отнести «Портрет младшей сестры художника Екатерины Васильевны Сычковой» (1893). В том, как живописными средствами передана фактура ткани, как согласованы цвета, видна колоссальная работа, которую проделал Сычков за год учебы. В это же время он начал писать заказные портреты. Это было связано с трудностью его материального положения, но перед ним был и блестящий пример работы в заказном портрете ведущих мастеров того времени. Постоянная работа в этом жанре оттачивала мастерство молодого художника.

В 1895 году в качестве вольнослушателя он поступил в Высшее художественное училище при Академии художеств. Учился по классу батальной живописи у Н.Д. Кузнецова и П.О. Ковалевского, придерживавшихся в своей педагогической практике демократических принципов передвижничества.

Ко времени учебы в АХ относится «Портрет Анны Ивановны Сычковой, матери художника» (1898), созданный в лучших традициях художников-демократов. В силуэте маленькой, слегка сгорбившейся фигуры, чувствуется задавленность жизнью. Эта щемящая нота развивается в колорите, выдержанном в серо-черной монохромной гамме.

В годы учебы Сычков написал несколько автопортретов. Ранний среди них 1893 года относится ко времени учебы в школе Общества поощрения художеств. Художник внимательно изучает собственное лицо, психологически точно и тонко выражая через внешний облик свое внутренне состояние — страстное желание постичь окружающий мир, найти свое место в художественной среде. Совсем иной, более светский, репрезентативный характер, имеет «Автопортрет», написанный за год до окончания АХ. Крупная голова с темными коротко стрижеными волосами моделирована четко, уверенно. Высокий, чистых линий лоб, спокойный взгляд глубоко посаженных глаз, в которых читается уверенность в своих силах, чувство собственного достоинства.

Как многие молодые живописцы того времени, Сычков мечтал учиться в мастерской Репина, с которым был знаком через генерала Арапова еще с той поры, когда только приехал в Петербург и поступил в Школу Общества поощрения художеств. Генерал показывал Репину работы своего талантливого протеже, которого называл не иначе как «мой Рафаэль». Во время вступительных экзаменов в АХ Репин узнал Сычкова, сделал несколько полезных замечаний. Еще не раз обращался он к Репину за советами, в частности, при создании выпускной работы «Вести с войны» (1900). Несмотря на то, что во время обучения в АХ Сычков изучал батальную живопись, после окончания учебы он нашел свое призвание как портретист и жанрист.

Окончание АХ Сычковым в 1900 году пришлось на рубеж веков, с его фейерверком художественных течений и направлений, целой плеядой гениальнейших в своих дерзновенных авангардистских поисках творцов. В контексте сложной эпохи рубежа веков творчество Сычкова кажется традиционным. Он не испытал душевного смятения и растерянности перед наступлением нового. Его отличала четкая жизненная позиция, твердая уверенность в избранном раз и навсегда пути художника-бытописателя русской деревни. В своих художественных исканиях он близок к группе таких живописцев как С.А.Коровин, Ф.А.Малявин, А.Е.Архипов. Картины того времени, а Сычков был активным участником многих всероссийских и зарубежных выставок, привлекали внимание зрителей жизненностью сюжетов, той мерой реалистичности, что удачно сочеталась с лирическим звучанием народных образов. Это достигалось не просто глубоким знанием крестьянской жизни, а именно постоянным существованием в этой среде — привычной, понятной, любимой. После окончания учебы в Петербурге Сычков возвратился на родину, ставшую для него живительным источником творческого вдохновения. Влюбленный в красочную стихию полнокровного народного бытия, он умел самые обыденные стороны крестьянской жизни отобразить поэтично, не тяготея к чрезмерной литературности в сюжетах. Народные гуляния, катания с гор, свадьбы, посиделки — вот далеко не полный круг тем и мотивов, привлекавших мастера. Ему удавалось передавать в картинах бесхитростных забав деревенских жителей («С гор» (1910), «Катание на масленице» (1914) и др.) атмосферу непринужденного веселья, жизнелюбия.

Однако было бы ошибочно сводить все творчество Сычкова к «вечному» празднику. Собственные впечатления детства и юности, сопряженные со временем нищеты, унижений, определили демократизм Сычкова, умение сопереживать, тонко понимать суть жизненного уклада русского крестьянства. 1900 — 1910-е годы – время творческой зрелости Сычкова. Тогда им были созданы полотна — «Возвращение с ярмарки», «Деревенская свадьба», «Водосвятие», «Христославы», «Трудный переход» и ряд других, где мастер стремился рассказать о разных сторонах деревенского бытия, выступая внимательным наблюдательным рассказчиком, не приукрашивая реалии, но и не делая акцента на социальных противоречиях деревенской общины. Бытовые полотна Сычкова слагаются в целостный образ народа-труженика, живущего на земле по своим законам мирного бытия. Они написаны легко и свободно с подлинным мастерством художника-жанриста. В них привлекает яркость портретных характеристик героев, умение пластически точно скомпоновать многофигурные композиции, найти выразительные позы и жесты, придающие особую эмоциональную открытость образам.

Размеренный трудовой ритм жизни деревни просто и правдиво он показал в картинах «Мяльщицы льна»(1905), «Возвращение с сенокоса» (1911). Художник не драматизирует, не строит сложной сюжетной завязки, кажется, ему не стоило особого труда и усилий перенести сцены труда на холст. Но в этой непринужденности и естественности построения композиции, предстающей живой реальной действительностью, его самобытность и сила дарования. Способность Сычкова показать каждодневное будничное явление в художественной опоэтизированной форме — свидетельство большого знания, любви и понимания деревенской жизни.

Параллельно с основной линией, посвященной жизни и быту крестьянства, в творчестве Сычкова в 1900-е годы развивается вторая — эта линия связана с парадным заказным портретом. Сычков был в это время необычайно популярным портретистом в Петербурге. Заказчиков, вероятно, привлекало его умение писать быстро и точно, схватывая особенности внешнего облика портретируемых. Среди его «моделей» — банкиры, чиновники, светские дамы. Прекрасным образцом парадного портрета является «Портрет в черном» (1904), где сам интерес к модели – это жена художника Лидия Васильевна — позволил смягчить салонную красивость и в репрезентативную по своему характеру композицию внести ноты определенного психологизма и декоративной утонченности. Л.В. Сычкова открыто позирует, художник берет точку зрения снизу, придав ей величественность, что типично для парадного портрета, но данный мотив не умаляет естественного, что передано в живой и правдивой трактовке лица. В портрете раскрыто богатство внутреннего мира человека: мечтательность, просветленная грусть, перекликающиеся своей тональностью с образами чеховских героинь. Лидия Васильевна Анкудинова — изящная, хрупкая петербургская барышня стала настоящей музой художника. Роль этой женщины в судьбе Ф.В. Сычкова была значительна и неоценима. В 1903 году она стала женой художника, разделив с ним до конца жизни все радости и печали. Вместе с ним жила в селе Кочелаево, в мордовской глубинке, посещала выставки, была в курсе всех событий художественной жизни. Ее уважали и ценили многие художники – друзья Ф.В. Сычкова. Ее миловидное лицо с прозрачными голубыми глазами можно узнать на многих картинах мастера. В «Женском портрете» (1903), она изображена прогуливающейся по аллее с кружевным зонтиком в руках. Поразительно смело сочетание ярко-красного платья с цветущей зеленью. Пожалуй, это одна из немногих работ мастера, где он стремился в импрессионистической манере передать движение воздуха, рефлексов зелени, гармонично оттеняющих меланхолически-спокойное состояние модели. Часто Лидия Васильевна позировала художнику в одеждах русской крестьянки и выглядела в этой роли столь же естественно, как и в роли светской дамы. Она предстает в облике крестьянской девушки в работе «Лето» (1909).

Интересной страницей в творчестве живописца стали детские портреты. К ним он впервые обратился в 900-е годы, если не считать несколько ученических этюдов, где в качестве модели ему позировали дети. И живописные, и выполненные в технике акварели портреты детей показывают серьезное и глубокое понимание автором души ребенка. В них привлекает подкупающе искреннее в своей безыскусной простоте и ясности умение передать душевный мир детей. «Приятели» (1911),»Подружки. Дети» (1916), «Гринька» (1937) принципиально отличаются от портретов крестьянских детей, написанных поздними передвижниками. В них смягчен социальный акцент, нет слащавости и сентиментализма.

Жизнь Сычкова не была богата внешними событиями. Одним из самых ярких его жизненных впечатлений стала поездка за границу в 1908 году. Знакомство с шедеврами западно-европейского искусства стало мощным импульсом для дальнейшей творческой деятельности живописца, подняло ее на качественно новый художественный уровень. Он привез из Италии и Франции много пейзажей- это марины, архитектурные пейзажи Рима, Венеции, Ментоны. Грандиозные сооружения Древнего Рима — арка Константина, Форум, Колизей предстают в них символами былого величия античной империи. Цветовая гамма, построенная на сочетаниях светлых желто-зеленых и голубых тонов, передает знойное марево южного воздуха, в котором словно плавятся очертания памятников древности. Однако при несомненных художественных достоинствах этих пейзажей, душа художника полнее всего раскрывается в работах, посвященных родным местам. Без устали писал он родное село, покосившиеся плетни, вросшие в землю избы, весенние разливы полноводной Мокши. Камерностью и теплотой настроения проникнуты небольшие по размерам зимние этюды, выдержанные в серо-голубоватых тонах. В основе пейзажей – глубокое поэтическое чувство, преклонение мастера перед волнующей в своей скромной прелести красотой российской природы.

Творческий диапазон Сычкова был достаточно широк. Помимо портретов, пейзажей, жанровых полотен, на протяжении всей жизни он писал натюрморты: от классически ясных по манере исполнения, как, например, «Натюрморт. Фрукты», созданный в 1908 году во время поездки по Италии, до более характерных для него натюрмортов с пейзажным подходом — «Клубника» (1910), «Огурцы»(1917), и др., в которых в несколько ином преломлении звучит все та же тема жизни и быта деревни. Сычков любил поработать в саду, в огороде. С гордостью говорил: «Я — мужик деревенский!». Знание жизненного уклада деревни помогало ему создавать такие свежие, красочные натюрморты.

Октябрь 1917 года он встретил признанным сложившимся мастером. Однако для него, как и для большинства творческой интеллигенции того времени, это событие стало непростым испытанием. В Петрограде была разграблена его мастерская, погибли многие работы. И все-таки он принял новую власть как истинно народную, участвовал в оформлении революционных праздников, писал плакаты, портреты вождей.

Конец 1910-1920-х гг. – время, когда Сычков создавал, в основном, варианты или повторения своих ранних работ, продолжая разрабатывать любимую и характерную для него тему праздников, варьируя сюжеты дореволюционных картин — «Подружки» (1920) , «Праздничный день» (1927), «Праздничный день. Подруги. Зима» (1941) и ряд других. Его живописный стиль эволюционировал в это время в сторону большей колористической яркости. Эмоциональному настрою полотен соответствовал открытый темпераментный мазок. Но эпоха не могла не проявиться в творчестве этого художника-реалиста. «Портрет председателя Кочелаевской партячейки К.И. Чижикова»(1919) можно рассматривать, как попытку создать образ героя нового времени. Однако художника не слишком вдохновляли социальные изменения, происходившие в это время в селе. Он всегда стремился быть независимым и ни от кого не зависящим. Такой характер сформировали многие обстоятельства его жизни — привычка рассчитывать только на свои силы, свой талант, убежденность в праве творческой личности быть независимой. «Художник…должен быть не стеснен ни от кого, и тем более от власти. Власть же, в особенности теперь Советская власть, должна хранить и защищать таланты», — это строки из прошения Сычкова, которое он был вынужден отправить в 30-е годы в Саранск, когда в Кочелаеве новые власти пытались его раскулачивать, причислив к единоличникам. Это было трудное время в жизни Сычкова. Время мучительных размышлений о том, нужен ли он и его искусство Родине. Возможно тогда, в порыве отчаяния, он обратился к своему другу со времени учебы в АХ К. А. Вещилову, который эмигрировал из СССР в 1920-е годы, с просьбой помочь устроиться в Париже. Вещилов развил бурную деятельность, в письмах рисовал радужные перспективы, как они вместе в творческом тандеме будут писать картины, как комфортно будет существование Сычковых за границей. И кто знает, как далее сложились бы обстоятельства, если бы тогда не произошел неожиданный поворот в судьбе мастера. Сычков продолжал в это время активно участвовать в выставочной жизни Москвы и Ленинграда, но в Мордовии его мало кто знал. В 1937 году в Мордовии был создан Союз художников. В организации Союза принял участие директор АХ И. И. Бродский. Он приехал в Саранск и был крайне удивлен тем, что в республике не знали творчество известного русского художника Ф.В. Сычкова, обосновавшегося неподалеку от мордовской столицы. Живописец был приглашен экспонентом республиканской выставки в Саранск. Картины Сычкова произвели настоящий фурор. На фоне полусамодеятельных работ мордовских художников – яркие, технически совершенные сычковские полотна смотрелись как шедевры. Именно тогда Сычков, переживший настоящий триумф, был удостоен правительством республики звания заслуженного деятеля искусств МАССР. Вот, пожалуй, тогда-то окончательно отпали сомнения, где его место, на Родине или вдали от нее. Такой поворот в судьбе несколько изменил отношения Сычкова с властями. В одном из писем художнику из Чувашии Н. Каменьщикову он писал: «…я не мордвин, а чисто русский и мало от роду видел мордву, только теперь вот за последние двадцать лет заинтересован мордвой и очень люблю прошлое мордвы, их национальные костюмы …Я немало в последние годы сделал, изображая мордовский быт, да как же иначе, ведь я оказался настоящим жителем Мордовской АССР. Здесь меня…наградили почетным званием Заслуженный деятель искусств МАССР…дали персональную пенсию. Ну, так вот поэтому я связан с мордвой крепко и пожизненно». Не случайно, что в 1930-е гг., когда была образована мордовская автономия, особое место в творчестве живописца заняла национальная тема. Впрочем, обращение к этой теме нельзя рассматривать как реверанс в сторону властей, поскольку мордовская этно-культура давно вызывала интерес у мастера, о чем свидетельствуют многочисленные фотографии из архива Сычкова. В отличие от русских крестьянок, мордовки продолжали носить национальную одежду и в советский период. Десятки набросков, этюдов мордовского национального костюма, предшествовавших созданию таких известных картин как «Учительница-мордовка» (1937), «Трактористки-мордовки» (1938), — визуальное подтверждение основательности творческого метода художника, в основе которого лежал кропотливый труд, стремление к глубокому постижению интересовавшего его материала. Вместе с тем, в произведениях, посвященных представительницам коренной национальности, живописцу удалось, гармонично сочетая красочность мордовского национального костюма с чертами типизации и обобщения в характеристиках героинь, создать полнокровные в своем поэтическом звучании образы женщин «новой формации».

Во второй половине 30-х годов тематика искусства Сычкова расширяется за счет обращения к советской действительности. Созданные им в это время полотна «Выходной день в колхозе» (1936) «Колхозный базар» (1936) и др. отличает мастерство компоновки многофигурных композиций, умение выделить среди массы персонажей индивидуальные яркие характеры. Вышеназванные произведения по своей идейной направленности были вполне в русле официозного сталинского искусства. Определенные следы влияния распространенных в то время приемов, во внешне помпезной форме прославляющих советского человека-труженика, можно видеть в заказных панно «Праздник урожая» (1938) и «Вручение акта на вечное бесплатное пользование землей»(1938). Подобные полотна, прославляющие счастливую колхозную жизнь, писали многие художники в то время. Эти два больших по формату холста были созданы автором в кратчайшие сроки по заказу выставкома павильона «Поволжье» для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. Помимо того, что автор писал их в сжатые сроки, над ним довлел диктат со стороны выставкома, который требовал создания типажей пропагандистской и публицистической направленности, на которую были ориентированы в своем творчестве многие мастера живописи той эпохи. Вместе с тем, творчество Сычкова, если вычленить откровенно заказные вещи, удивительно цельно. Его произведения своей открытой ликующей радостью человеческого бытия оказались вполне созвучны пафосной линии социалистического реализма сталинской эпохи. Однако, несмотря на это, органичное соотношение с эстетикой того времени, позиция Сычкова как свободной независимой личности была иной. Об этом он открыто заявляет в письме художнику Е. М. Чепцову: «Известно теперь и мне, чтобы писать картины о прошлом и настоящем близком советской жизни, не следует забывать идеи, которые высказали Ленин, Сталин. Ну, что же, пусть молодежь, новые советские художники, пишут то, что им близко, а мы устарели. Нам как-никак дорого по привычке старое». «Старое» для Сычкова — это прежде всего народный портрет, блестящим мастером которого он был еще в дореволюционный период. Все самое светлое и прекрасное в жизни ассоциировалось у мастера с женщиной, ставшей главной героиней большинства его не только жанровых произведений, но и целого ряда прекрасных портретов. Излюбленный сычковский типаж — крепко сбитые, улыбчивые крестьянки, смело смотрящие на зрителя, с некоторым кокетством и задором, с подкупающей искренностью и открытостью. Уверенно Сычков моделирует их жизнерадостные лица бликами света и тени, выразительны рефлексы, вносящие особую трепетность и живость в раскрытие образов. Его мазок точен, свободен, он виртуозный мастер лессировочной живописи. Это сычковский идеал, который, возможно, далек от совершенной красоты, но сколько в нем искрометной живости, жизненной трепетности, поэтичности. Любимый ракурс мастера — поворот три четверти, срез фигуры либо поколенно, либо по пояс. Наиболее характерной для него стала однофигурная или двухфигурная композиция. Несмотря на схожесть типажа решались портреты по-разному. Это может быть чистый портрет, где модель изображена на нейтральном фоне. Но большее развитие получает у Сычкова портрет — картина, где он вводит элементы жанра. Главным в них было естественное сосуществование человека с миром природы. В его портретах-картинах всегда отводится большая эмоциональная роль пейзажу. Состояние природы находится в гармонии с душевным состоянием героинь или контрастно оттеняет его. В работах Сычкова не так уж много композиционных находок. Известно его пристрастие к одним и тем же мотивам, которые проходят через все творчество мастера, например, — у изгороди, катание с гор. Вместе с тем, его нельзя упрекнуть в однообразии и шаблоне. В этих произведениях он достигал свободы и подлинного живописного артистизма. Сычков не стремился к изображению людей со сложными, противоречивыми характерами. Почти в каждой его работе чувствуется мягкий, доброжелательный взгляд на мир, душевность и человечность. Справедливо утверждение, что портрет — это всегда двойной образ: образ художника и образ модели. И хотя Сычков не считается большим психологом, но в лучших его портретах можно найти и глубину, и одухотворенность образов. Женские образы Сычкова несут в себе определенные черты символа народной красоты и нравственной чистоты.

Феномен Сычкова как творческой личности — в приверженности критериям, обретенным им в начале творческого пути, верности одной теме — теме жизни и быта русской деревни, пропущенной через призму его художнического видения крестьянского бытия как устоявшихся вековых традиций. Они ломались на его глазах в советский период, но он не желал живописать тот усредненный тип советской колхозницы в фуфайке или сереньком пиджачке, в которых ходили как мужчины, так и женщины, и что было визуальным олицетворением равенства полов. В его архиве сохранился большой фотодокументальный материал. На фотографиях 1940-х годов женщины пляшут под гармошку, одеты в серые платки, кирзовые сапоги, мешковатые пиджаки. Лица те же, что и на полотнах мастера более раннего периода — открытые, задорные, смешливые. Художник активно использовал в своей работе, как вспомогательный материал, фотографии. Но изображал свои модели традиционно в русских сарафанах, ярких платках, бусах. Ему претила казенщина в одежде советского времени. Он хранил в мастерской в сундуке ворох павловских платков, пестрых юбок, кружевных кофточек, в которые наряжал свои модели. Им создана галерея блестящих портретов русских крестьянок.

Произведения 40-50-х годов можно рассматривать и как результат настоящего подвижничества мастера. Известно, что в это время он имел серьезные проблемы со зрением. Для него – художника — это было подлинной трагедией. Но, несмотря на это, с духовным стоицизмом, отвергая недуг, он продолжал работать. «Не хочется быть старым,- писал Сычков в одном из писем художнику Е. М. Чепцову. — Как говорят, художники не могут стареть, их работы должны быть всегда молоды и интересны». На восьмом десятке жизни он создал такие полные свежести чувств полотна, как «Возвращение из школы» (1945), «Встреча героя» (1952).

Последние два года перед смертью Сычков жил в Саранске. Он работал по-прежнему много, с упоением, вдохновенно. Для него живопись была настоящим источником радости. «Жизнь на земле так прекрасна…но жизнь художника в полном смысле есть самая интересная из всех занятий…» — строки из письма Ф.В. Сычкова могут быть эпиграфом к творчеству этого живописца, влюбленного в окружающий мир.