Архив

С 16 по 26 ноября в Музее Эрьзи открыта юбилейная выставка графики Ильи Трофимовича Богдеско (1923-2010) «Рыцарь гравюры».

Вершиной творчества народного художника СССР Ильи Богдеско в области резцовой гравюры стали иллюстрации к «Дон Кихоту» Сервантеса.

«Дон Кихот» – самая великая книга мира, по числу изданий она уступает только Библии. За четыре столетия со дня выхода первого издания в 1605 году она переведена на все языки, прокомментирована сотнями философов, писателей, литературоведов; иллюстрирована сонмом художников. «Во всем мире нет глубже и сильнее этого сочинения, — писал Федор Достоевский. – Это пока последнее и величайшее слово человеческой мысли, это самая горькая ирония, которую только мог выразить человек, и, если б кончилась земля и спросили там, где-нибудь, людей: «Что вы, поняли ли вашу жизнь на земле и что об ней заключили?» — то человек мог бы молча подать Дон Кихота: «Вот мое заключение о жизни и – можете ли вы за него осудить меня?».

Богдеско работал над книгой 20 лет, изучал текст, разбирал литературу о «Дон Кихоте», знакомился с эпохой, в которой жил и творил Сервантес. Сотни эскизов и набросков – и вот результат: четыре десятка гравюр («Я мог бы иллюстрировать её бесконечно», — признавался художник). При иллюстрировании он относился к тексту как к рукописи, которую читает первым. Зная и ценя гениальные работы своих предшественников, шел своим путем: «Все темы, которые я там раскрываю, и композиции, которые я там делаю, идут не столько от текста книги, сколько от моих собственных жизненных впечатлений. Я только подстраиваю их под те образы, а впечатления у меня уж существуют». Он не пытается «рассказать» книгу, ему важно донести саму идею, как он её понимает. Он читает не текст, но смысл; в своих иллюстрациях находится одновременно в мире Сервантеса и в своем сегодняшнем мире.

Иллюстрации создавались в конце 80-х годов XX — начале XXI века. Перестройка, развал страны, «лихие» 90-е: именитому художнику пришлось покинуть родную Молдавию и переехать в Санкт-Петербург, где он, по грустному замечанию, оставался чужаком. Я почувствовал это в беседах с Ильей Трофимовичем. По большому счету, он был одинок, возможно, поэтому от иллюстраций веет какой-то тревогой, неясным чувством вины перед героем и досадой на невозможность помочь ему. Дон Кихот у Богдеско – фигура трагическая, над его поступками художник не иронизирует, не смеется: ему больно. Он видит обреченность искренних попыток героя в одиночку помочь людям, доказать, что добро сильнее зла, что любовь может творить чудеса. Тщетно, все благородные порывы оканчиваются неудачами.

Но, что замечательно, именно в гравюре, где изображение не столь предметно осязаемо, как в живописи, трагедийность ослабляется, преодолевается и разрешается более художественно и убедительно: графическая форма несет преодоление предметного, она условна и абстрактна, она гармонично преодолевает драму содержания, растворяясь в гармонии ритмических линий и оборачиваясь просветлением. И это достигается мастерством, которым в полной мере обладал Илья Трофимович Богдеско – рыцарь гравюры, что вслед за великими предшественниками выполнил завет Сервантеса, вложенный в уста его героя: «Счастлив будет тот век, когда, наконец, мои славные деяния будут занесены на бумагу, изображены на полотне, запечатлены в мраморе».

Закончу словами Ильи Трофимовича Богдеско: «художник исчез, а восторг остался» с важной поправкой: художник остается с нами, пока его творения вызывают восторг. Хочется надеяться, что и зритель, впервые увидев работы Богдеско, разделит восторг с теми, кто давно любит и ценит его творчество.

В.Г. Беликов, коллекционер

Скачать пресс-релиз