Публикации

Виктор Борисович Махаев,

кандидат искусствоведения,

старший научный сотрудник МРМИИ им. С.Д. Эрьзи,

Саранск

Предвестник Просвещения гуманист Ян Амос Коменский разработал учение «Пампедия», оригинальную методику, которую сегодня назвали бы всеобщей системой непрерывного образования человека. Первый в истории иллюстрированный учебник «Мир чувственных вещей в картинках», созданный Коменским в 1658 году и названный автором «энциклопедией видимого мира», «театром видимого мира», содержал 150 тем, раскрывавших основные элементы открытой на то время реальности. Учебник был проиллюстрирован в духе своего времени – в меру лаконично, доходчиво и однозначно; ксилографии были выполнены, вероятно, по эскизам самого автора. Таким образом, чешский мыслитель и педагог середины XVII века предложил общепонятный вербально-визуальный инструмент познавательной деятельности человека, которым с большим успехом пользовались европейские педагоги в течение двух столетий.

Книга Коменского многократно издавалась в России, она была переиздана также в советское время в 1941 и 1957 гг. В конце 50-х она попала в руки саратовскому школьнику Константину Худякову и стала для него настольной энциклопедией. Став известным архитектором и художником, академиком он не расставался с идеей нового прочтения Коменского. В 1997 г. он приступил к реализации масштабного проекта – большим коллективом современных художников отрефлексировать энциклопедические образы Коменского. Итогом проекта стала выставка в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и издание альбома «Мир чувственных вещей в картинках. Конец XX века». В 2013 г. Константин Худяков приступил к реализации второго, еще более амбициозного художественного проекта «Красные ворота / Против течения». Он предполагает объединение десятков художников Москвы, Санкт-Петербурга и Поволжья для проведения выставок и издания многотомной художественной энциклопедии, которые должны объективно показать состояние и качественный уровень современного изобразительного искусства в России. Выставки с публикацией прекрасно изданных альбомов состоялись в 2014, 2016 и 2018 гг. Последняя выставка демонстрировалась в Тольятти, Саратове, Саранске, Казани и Москве. При этом организаторы предоставили всем художникам абсолютную стилистическую и идеологическую свободу.

Современную информационную эру называют эпохой справочников и энциклопедий. Но можно ли сегодня проиллюстрировать хрестоматийный труд Коменского? Можно ли сопроводить тексты далекого прошлого работами современных российских художников? Вспомним афоризм из его труда «Великая дидактика»: «На каждом предмете нужно останавливаться до тех пор, пока он не будет понят». Великий мыслитель небезосновательно считал, что существуют некие непререкаемые истины, они найдены и суммированы учеными, которые ставят перед обществом задачу: каждый разумный человек должен понять и усвоить эти истины как аксиомы.

Любая эпоха отличается своеобразным пониманием природы вещей, их сущностью, ролью и значением. Старые аксиомы пересматриваются, формулируются новые истины. Следовательно, и сегодня на каждом привычном предмете следует опять останавливаться, дабы уяснить его смысл. Сами предметы можно взять из «списка Коменского», хотя бы для того, чтобы сопоставить понимание одних и тех же вещей. Может быть, в итоге удивиться схожести или расхождению, увидеть перестановки в иерархии смыслов. Понять окружающий мир в соответствии с современными, крайне противоречивыми представлениями, когда привычное меняет значение и смысл, важное становится бессмысленным, а то, что когда-то не требовало доказательств – многозначным. Как писал чешский мыслитель «человеческая жизнь есть Лабиринт, в котором мы скитаемся, как о том свидетельствует Соломон и наш собственный печальный опыт». Лабиринтом являются также и «умы людей, хитросплетения мыслей и фантазий». Таким же хитросплетением представляются человеческие языки, их фонетический и семантический хаос. Без четко уясненных истин человеческая жизнь остается бесконечным «кружением на месте, слепым и напрасным блужданием вверх и вниз, вперед и назад, направо и налево». Так было во времена Коменского, предвестника великого европейского Просвещения, так есть и сегодня, на закате Просвещения. Кажется, что лабиринт сегодняшних неразрешимых проблем становится таким же запутанным, как и лабиринт темного средневекового бытия.

Выставка «Красные ворота» дает богатую пищу для размышления над этими вопросами, и если поначалу предоставление художникам тем из «списка Коменского» казалось странным, то по прошествии ряда успешных выставок оказалось, что их эстетический результат не подлежит сомнению.

Перечислим саранских художников, участвовавших в конкурсе 2018 года по десяти номинациям. Тема «Архитектура»: А. Киушкина («Наблюдение»), С. Борисова («Влюбленные»), В. Петряшов (Светлый день»), О. Рощина-Егорова («Январская оттепель»). Тема «Страна и закон»: А. Кияйкин («Пора спелых вишен, мокшанки»), А. Якунчев («Вечером»), Е. Ефимова («Сельские труженики»), Н. Рябов («Князь Пургас»), И. Сидельников («Раннее утро, рузаевские лошадки»), А. Асеев (Плакат к 100-летию революции 1917 года). Тема «Запретный плод»: Н. Рябов («Сваты»). Тема «Вера»: А. Ливанов («Credo a priori»), Н. Филатов (Кирилл и Мефодий), В. Шабалин («Святые»). Тема «Мода»: С. Филатов («Цапля»). Тема «Предметы домашнего обихода»: А. Баргов («Бабушкина печь»), С. Коротков («Утренний чай»), О. Рощина-Егорова («Тихо о былом»), В. Петряшов («Подарок осени»), А. Рыбина-Егорова («Натюрморт с прялкой»). Тема «Хитросплетения»: Б. Колчанов («Репрессия памяти»), Л. Колчанова-Нарбекова («Мое житие»). Тема «Пища»: А. Асеев (Плакат к 100-летию революции 1917 года), Ю. Дырин («Импортозамещение»), А. Кияйкин («Дары осени»), М. Ямбушев («Салют урожаю»), А. Рыбина-Егорова («Натюрморт с большой тыквой»), О. Шабалина («Натюрморт»), Р. Ямбушев («Натюрморт с гранатами»). Тема «Отходы»: М. Салдаев («Уходящее»), И. Щанкин («Тайный ужин»). Тема «Автопортрет»: С. Коротков, А. Ливанов, А. Шадрин. Впрочем, нужно оговориться, что тематика была условностью: в книге Коменского темы формулируются иначе, а многозначные произведения художников (однозначного искусства не бывает) можно отнести к разным, даже далеким друг от друга темам.

Финалистами конкурса и лауреатами премии имени Ф.В. Сычкова стали четыре саранских художника: Анатолий Кияйкин, Степан Коротков, Александр Ливанов и Алексей Асеев. Это активно работающие мастера со своеобразным взглядом на искусство, с индивидуальным художественным почерком и сложившейся системой образов. Из предложенных десяти тем лауреаты выбрали три темы.

Начнем с традиционной по жанру и живописной технике работы Анатолия Кияйкина «Дары осени» (х., м., 2017). Автор подает натюрморт подчеркнуто монументально: фронтально изображены плоды, лежащие на дощатых полках и освещенные солнцем. Четыре громадных с глянцевитой полосатой коркой тыквы, возлежащие со статичной дисимметрией и как бы торжественно заявляющие, что сей плод – последний по времени созревания огородный овощ. Вверху набитые черными зернами корзинки подсолнухов, внизу увесистые гроздья рябины и крепкие яблоки. Тщательно отобранные сорта самого распространенного вида (тыква Cucurbita pepo – плод не редкостный, не запретный, а самый доступный), тыквы идеальной формы и без малейших изъянов разложены для внимательного разглядывания и любования. Своей внушительностью и представительностью они напоминают витрины Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Например, открытый в 1954 году павильон Украинской ССР был щедро декорирован плодами земледелия. На его фасадах выделялись выполненные в майолике и мозаике громадный портал, тяжелые фризы, демонстрировавшие овощное и фруктовое изобилие. В зале была установлена громадная чаша, с вмонтированными бахчевыми культурами.

«Первой и древнейшей пищей были плоды земные» – пишет Коменский в статье «Садоводство», иллюстрированной трудящимися на грядках земледельцами. Пищевая тема в учебнике не выделена, однако есть «Древесные плоды», среди которых упоминаются овощи: «в огородах растут овощи, как то: …тыква». В качестве иллюстрации изображена тыква с вертикальным стволом, большими листьями и 4 крупными, висящими наподобие томатов, плодами. Натюрморт Анатолия Кияйкина, передающий древнюю, но понятную и сегодня символику изобилия и процветания, вместилища накопленной за лето благодати, благодарности солнцу за тепло, могла бы стать замечательной иллюстрацией к труду Коменского. И реквизитом фильма «Кубанские казаки», украшением ярмарки фермерских товаров, художественным экспонатом сельскохозяйственной выставки о здоровой и полезной пище. В конкурсе 2018 года принимало участие немало натюрмортов с этими плодами, например, «Натюрморт с тыквами» Олега Яхнина (х., м., 2013) – красиво отрисованный, но холодноватый и не слишком аппетитный. Натюрморт Анатолия Кияйкина настолько бесспорен, в такой степени традиционен, реалистичен и жизнерадостен, что вспоминается афоризм Коменского: «Спорить с Природой — напрасное дело».

Лауреатами также стали два саранских художника, представивших на конкурс автопортреты. Степан Коротков известен своими сериями живописных работ, исследующими свойства солнечного света, падающего на стены домов. Свет, заливающий грубый кирпичный фасад; лучи, высвечивающие геометрические фигуры в пустом интерьере; ослепительная супрематическая инсоляция на темной стене – вариации Степана Короткова кажутся бесконечными. И в его «Автопортрете» (х., м., 2018) мы также видим шероховатую стену комнаты, где темный мужской силуэт накладывается на блик от окна с крестообразным переплетом. Очевидно, между фигурой и стеной находится источник света, лампа или свеча.

В этой работе Степана Короткова заметна отсылка к дворянской развлекательной культуре рубежа XIX-XX веков. В силуэтах того времени часто использовалось окно как узнаваемый и влекущий знак дома. Например, австрийский художник-силуэтист Отто Бёлер любил изображать карикатурные фигуры на фоне оконных проемов. Человеческий силуэт, изящно наложенный на оконный проем, часто встречается в отточенных работах современной американской художницы Бет Уайт, которая отталкивается от вытинанки – кружевной аппликации, предназначенной для украшения окон.

Силуэтное изображение интересно, если пятно и абрис выразительны, в идеале они должны быть утрированно гротескными. Однако на «Автопортрете» Степана Короткова мы видим человека, отвернувшегося от солнца, подставившего лучам правую щеку, ничем не примечательный силуэт, пожилого мужчину с обыкновенными, мало запоминающимися чертами. Художник стер индивидуальные приметы, убрал и атрибуты творчества, которые могли бы многое подсказать зрителю. Являются ли стертые черты на автопортрете уничижением автора, превращением его в анонима, в супрематического субъекта без лица? Согласно древнеславянским поверьям, первоначально люди строили дома без окон и приносили свет в мешках, а спустившийся с неба ангел подсказал прорубить в стенах окна. Не зря в славянской мифологии под окном всегда стоит ангел или нищий. Окно как защищенное Богом пространство благодати, а крестовина окна – освященная светоносность добра. Художник помещает себя в живительную ауру и не боится, что его индивидуальные черты окажутся залитыми солнцем до неразличимости.

Божественный свет показывает и другой участник выставки – фотограф Наталья Поварова. В работе «Вера» (2018) мы видим небольшой фрагмент темного и шероховатого бетона, кессонированного свода римского Пантеона с солнечным бликом. Громадный купол, по которому скользит солнечный луч, накрывает всех людей, пришедших в этот величественный дом. Лучи солнца можно было видеть во многих других работах, поданных на конкурс 2018 года: «Луч» Галины Полоз, «Porta del Paradiso» C. Кузнецова, «Украшения» Дмитрия Колистратова. В автопортретах также использовался солнечный блик: Владимир Зунузин показывает мастерскую художника, погруженную во мрак и расцвеченную яркими бликами, на стене видны черные оконные переплеты; Максим Киреев своей автопортрет оживляет ярко-желтым параллелограммом освещенной стены; в автопортрете Андрея Березина мы видим пустой темный интерьер, на голых растрескавшихся стенах два желтых бесформенных блика (стало быть, вместо окон в стене дома зияют дыры), в глубине помещения стоит человек, всматривающийся в солнце, закрытое стенами.

Световой слепок человека, проявившийся на поверхности отпечаток, тень художника на стене мастерской, очерченная солнечными лучами; фигуры, перемещающиеся и пульсирующие в зависимости от силы света, то яркие, то тускнеющие призрачные блики. Дематериализованный образ реального человека, уплощенный до профиля и четко высеченный, стал у Степана Короткова видимостью, фикцией или привидением, фантомом художника.

При этом его «Автопортрет» может служить прямой иллюстрацией учебника Коменского. В книге по теме «Голова и руки» человека изображена привязанная к колонне драпировка, на ней нарисована голова в три четверти и перечислены 15 ее элементов. Убрав десяток частей, современный художник получил лаконичный силуэт мужской головы.

Не менее лаконично решен Степаном Коротковым образ дома. Его обозначает световой прямоугольник с крестовиной на стене. У Коменского в учебнике помещена статья «Теплая комната и спальня», где нарисован разрез дома с двумя помещениями, в каждом имеется окно с крестовым переплетом. Еще один фотограф, принимавший участие в выставке, Владимир Гвоздев представил фотоколлаж «Кукольный дом» (2018): сквозь оконный переплет внутрь заглядывает вытаращенный глаз некоего гулливера. У обоих авторов дом обозначается окном с крестом посредине.

Второй автопортрет выполнен художником, экспериментирующим с образами модернистского искусства. «Я слышу эхо «Красного коня» Александра Ливанова (2018) представляет монтаж фотографического автопортрета и фрагмента картины Кузьмы Петрова-Водкина. «Купание красного коня» (1912) в изобразительном искусстве России считается одним из главных художественных манифестов предвоенных и предреволюционных лет. Незадолго до катастрофических социальных потрясений великий русский художник соединил архаику и модернизм, создав образ мировой гармонии и воплотив возвышенные утопические идеалы.

В сознании современного художника возникает не испорченный цивилизацией и устремленный в прекрасное будущее отрок, девственный предвестник «великого исторического чуда». В автопортрете Александра Ливанова отрок показан в позе всадника, но без купающегося в озере жеребца, который растворяется в красном мареве. Перспектива озера с двумя другими конями и купальщиками заменена сплошной алой плоскостью. Все пространство становится кроваво красным. Конская амуниция сохранена, она повторяет абрис несуществующей морды. Лишенный коня меланхоличный всадник застывает в неустойчивой позе и едва удерживается от падения, держась за поводья. Художника завораживает видение непорочного отрока, но он боится открыть глаза и вернуться к суровой реальности. Вспоминаются пророческие слова: «Разбудите меня через сто лет и спросите, что сейчас творится в России, и я вам отвечу – пьют и воруют» (афоризм М.Е. Салтыкова-Щедрина). Кажется, что художник боится увидеть вместо иконописного красного коня жутковатых монструозных кентавров Василия Шульженко, скачущих по родным лугам и полям («Катание на кентавре», «Кентавр и нимфа»). Через сто лет возвышенная аллегория и образ национальной надежды сменились эстетизацией варварства и едким обличительным пафосом, которые, казалось бы, не оставляют никакой надежды.

Нечто близкое по духу создали три других участника конкурса 2018 года – но в совершенно разных манерах. Татьяна Чепкасова в работе «Сон о красной планете» (х., м., 2018) рисует наивную идиллию: у парапета небоскреба, поднимающегося над Москвой на сотни метров, стоит мальчик – так выглядит Малыш, ожидающий Карлсона. Он разглядывает громадную, раскаленную до красна сферу, сошедшую с известной картины К. Юона «Новая планета» (1921), рядом стоит красная деревянная лошадка со сломанным колесом. В экспрессионистическом полотне Айрата Терегулова «Уснувший всадник» (х., м., 2018) коня и всадника в алом плаще раздирают зубастые звери. В работе Ильи Федорова «Красный конь на выставке современного искусства» (х., м., 2015) соединились две «иконы» начала прошлого века – красный конь и человек кричащий.

Но человек должен отбросить детские фантазии, закрыть рот, открыть глаза и трезво взглянуть на прошедшее столетие. Работа это тяжелая, и она нами еще не начата. Ряд представленных на выставке произведений были созданы как художественное переосмысление Февральской и Октябрьской революций, драматического отечественного опыта XX века (Александр Кондуров, «Классовая анатомия», х., м., 2017). Александр Ливанов заворожено смотрит на грациозного всадника без жеребца, зная, что он вестник национальной катастрофы. В работе Константина Худякова «Киндер сюрприз – Ленин» (цифровая графика, 2004-2018) мы видим декоративную композицию, одновременно напоминающую ювелирное пасхальное яйцо и гранату. Если выдернуть чеку, оклеенное бриллиантами и советскими значками яичко разнесет в дребезги полмира.

Общество пока так и не смогло выработать консенсус по современной истории, нет и ее однозначной официальной оценки, что во многом является причиной раскола в обществе. Любая мечта о всеобщей гармонии сегодня утопична, и, к сожалению, наше общество не готово не только проектировать свое будущее, но и объективно оценивать прошлое. Между тем, художника возвышенная мечта все-таки посещает, и в этой мечте идеал предстает (как у Степана Короткова) фикцией, а воплощающий ее человек – призраком, фантомом.

Своим автопортретом Александр Ливанов мог бы проиллюстрировать две темы из учебника Коменского. В его произведении сопоставляются два возраста – юный и зрелый, пора прекрасной мечты и период подведения жизненных итогов. У Коменского тема «Семь возрастов человека» расшифровывается таким образом: «Человек сначала бывает младенцем, затем мальчиком, потом отроком, затем юношей, после этого мужем, затем стариком, и, наконец, дряхлым стариком». В качестве иллюстрации изображен пьедестал из 5 ступеней, на которых стоят люди разных возрастов и полов. Центральную ступень пьедестала занимают юноша и девушка, вступающие в брак.

Второй сюжет из Коменского. «Всадник кладет на лошадь седло и прикрепляет его внизу подпругой. Он покрывает лошадь также попоной, украшает ее красивой сбруей, лобным, нагрудным и задним ремнем. Затем он вскакивает на коня, вдевает ноги в стремена, берет левой рукой повод узды, которою он направляет и сдерживает лошадь». Так Коменский в статье «Всадник» описывает курьера, скачущего рысью к городу.

Александр Ливанов вводит самого себя в пространство классического произведения. Несбыточная мечта – войти в картину гения, может быть, остаться внутри нее. Московский художник Сергей Калинин относится к несбыточной и тщеславной мечте иронично. Он изображает себя рядом с поп-звездой – в духе крупноформатного баннера из торгового центра или мастеровито намалеванной на фанере советской киноафиши («Я и Бритни», х., м., 2004).

И последняя работа саранского художника, завоевавшая премию имени Ф.В. Сычкова, – политический плакат Алексея Асеева «К столетию революции 1917 года» (фотоколлаж, 2017). Работа демонстрировалась на ряде международных выставок, посвященных русской революции, в Саранске она произвела самые противоречивые отклики, вызвала яростные споры. Внешне это предельно скромная композиция, напоминающая бытовой натюрморт: открытая трехлитровая банка с бурой жидкостью и пустой граненый стакан. На перебродившей и пузырящейся жидкости наросла пленка с ликом усопшего Ленина. Отвратительное идеологическое пойло, ядовитый политический чайный гриб. Мимикрия человеческой смерти, облекающейся в жизнь грибницы.

На выставке можно было увидеть близкий по композиционному решению «Автопортрет в целлофановом мешке» Константина Худякова (цифровая графика, 2011): завязанный сверху прозрачный пакет наполнен бесцветной жидкостью, в ней, высунув нос, лежит человеческая голова, судя по пулевому отверстию сбоку, мешок держали в морозильнике. Возможно, художником предлагается вариант сохранения в неизменном виде части своего тела.

Освежим свои знания народной биотехнологии. Чайный гриб, или медузомицет является симбиозом уксуснокислых бактерий и дрожжей. Он представляет толстую целлюлозную пленку коричневатого цвета, которая плавает на поверхности сладкого чая или другой питательной жидкости. Народная медицина приписывает чайному грибу магические свойства, вплоть до бессмертия. Китайцы считают напиток эликсиром здоровья и долголетия. Многие народы не отказывают себе в удовольствии потреблять этот дешевый и здоровый напиток.

Мощный сакральный образ Ленина как сверхчеловека, революционного вождя человечества, беспощадного социального экспериментатора высмеивался неоднократно. В середине 50-х годов в московской шарашке масон и шпион, узник Дахау и Гулага Игорь Кривошеин дал Ленину, этой личности шекспировского масштаба, уничижительное прозвище «гриб». Так зародилась цепочка монструозных художественных образов. У Александра Солженицына в циклопической эпопее «Красное колесо» есть страницы, посвященные большевикам, отсиживающимся в Цюрихе и среди них – одержимый паранойей человек «дурно одетый в черном котелке гриба» («Март Семнадцатого», 1986). Образ вождя большевиков превратил в откровенно бредовую образину рок-музыкант Сергей Курёхин, в 1991 году, заявив в модной телепередаче Сергея Шолохова, пародировавшей псевдонаучные откровения, что Ленин был галлюциногенным грибом. У Александра Сокурова в фильме «Телец» (2001) навязчиво, крупным планом показано разложение личности парализованного диктатора, окутанного в Горках непролазной зеленой плесенью. Этот клинический образ, очевидно, родился из мефистофельского взгляда на сумасшедшего фанатика, социального экспериментатора, который принизывает роман «Март Семнадцатого»: «так прорастает плесень в массивном куске живого — хлеба, мяса, гриба, — налётом зеленоватой плёнки и ниточками, уходящими в глубину: как будто и всё ещё цело и всё уже затронуто, невыскребаемо, и когда болит голова, то не всю ощущаешь её больную, но такими отдельными поверхностями и ниточками». Пародийный грибной образ расшифровал писатель Дмитрий Галковский в статье «Гриб. Русофобы и фунгофилы» (2004). Казалось бы, грибная тема была исчерпана, и можно ленинскую тему проиллюстрировать архивными ранее засекреченными фотоснимками 1923 г., так поступил участник конкурса Анатолий Холопов в плакате «Ленин всегда живой».

Между тем, было изготовлено и подано новое блюдо – квашеный Ленин. Еще один художник взялся утверждать, что вождь русского пролетариата – плесень на кислом растворе, продукт химической реакции, закисания и брожения. У слова «брожение» существуют синонимы: недовольство, волнения, которые могут привести к социальному взрыву. Для этого требуется немного большевистской закваски. Народный вождь – зловещий концентрат, зловонный сгусток массового брожения, еще одно привидение, призрак, фантом. К такому питью на выставке можно было подобрать и соответствующую закуску: «Куриные головы» Игоря Пестова (х., м., 2013) – как обезглавленные императорские орлы, «Пища» Руслана Нургалиева (фото, 2016) – ощипанный фиолетовый цыпленок-монстр.

В учебнике Коменского сюжетов «Пища» или «Страна и закон» нет. Однако есть тема «Уроды и чудовища», где продемонстрированы только уродливые живые люди, отнюдь не трупы. Алексей Асеев использовал посмертную маску, мумифицированный лик вождя, поэтому в учебнике можно найти тему «Погребение». Коменский пишет: «Покойников когда-то сжигали, а пепел сохраняли в урнах. Мы кладем наших покойников в гроб и несем его в похоронной процессии на кладбище». Алексей Асеев положил мумию в хозяйственную банку и залил ее кисло-сладким питательным раствором. Есть в книге чешского педагога статья «Произведения земли», где, разумеется, упоминаются и грибы, но на этой странице вспоминается картина Василия Шульженко «Грибной сезон» с грибами-великанами, мутантами земли русской.

На выставке можно было найти другое решение несъедобно-кулинарного образа. В картине Александра Кондурова «Трапеза» (х., м., 2018) на черном фоне изображена суповая тарелка, в которой «налита» репродукция Питера Брейгеля «Охотники на снегу», в руке зажата ложка с зачерпнутым фрагментом картины. Возможно, автор хотел сказать, что духовная пища превратилась в пищу обыкновенную, предназначенную для желудка. Художником использован тот же «затрапезный» принцип: едой становится нечто на первый взгляд несъедобное, то, чему прежде поклонялись.

Сделаем еще один краткий экскурс – антропологический. У первобытных народов существовало ритуальное уничтожение с помощью поедания. Ритуальный пир (тема «Пир» включена Коменским в учебник) с поеданием священного, ритуал пожирания врага воскресли в современной оккультной практике коллективных проклятий. Кумир должен быть превращен в жертвенную пищу. Как писал академик Борис Рыбаков, русские слова «жертва», «жрец» и «жрать» однокоренные, связанные со священнодействием. Наиболее чудовищный вариант ритуала – эндоканнибализм, обрядовое поедание скончавшихся родственников или вождя у первобытных народов ради укрепления племени. Цель жуткого ритуала одна и очень важная – съев кумира, можно овладеть его силой, мудростью и опытом, чтобы содействовать благополучию племени, продолжению его жизни на земле. Так хлеб и вино стали плотью и кровью в христианстве, но без патологического натурализма и возведенные в отвлеченный высокий символ.

В 1998 году галерея наивного искусства «Дар» устроила ритуальное поедание вождя большевиков. Неискушенную московскую публику шокировали Юрий Шабельников и Юрий Фесенко, авторы провокационной художественной акции «Мавзолей. Ритуальная модель. Ленин в тебе и во мне». Многим она показалась неприличной, хотя говорить о приличиях в те годы уже считалось совершенно неуместным. Собравшимся был подан испеченный и украшенный декоративным кремом торт в виде уложенной в гроб ленинской мумии в натуральную величину. Коммунисты тогда гневно писали: «Это циничное надругательство над памятью великого вождя трудового народа, над чувствами миллионов людей, это дерзкий вызов современных людоедов, который определенные силы бросают нам, советским людям, нанося своим мерзким оскорблением незаживающие раны». Вероятно, именно такой реакции ждали два ее автора.

Пир зверей-людоедов – так можно назвать участвовавшее в конкурсе произведение Татьяны Назаренко «Entrеe» (х.,м., 2005), в котором мы видим четырех животных вокруг блюда с человеческими останками. Человеческая плоть нарезана, сервирована и украшена листьями салата.

Плоть вождя – десерт, бисквит с красным масляным кремом в галерее «Дар», кровь вождя – красный чайный гриб саранского художника Алексея Асеева. Большевистское причащение, кушанья с каннибалической политической кухни. Будем считать, что автор успешно справился с задачей десакрализация мифа и сокрушил политическое идолопоклонство.

Итак, можно ли проиллюстрировать хрестоматийный труд Коменского сегодня, работами современных российских художников? В учебнике чешского педагога темы классифицированы и дидактически развернуты в духе «говорящей графики». Они показывают предмет, разъясняют действие, предлагают запомнить их свойства. Они составляют мозаику единой гармоничной картины мира. Цель учебника – достичь понимания сего мира.

В своем трактате Коменский предупреждал: «опасаются мудрые: если не знающий удержу …книжный потоп не прекратится, недалеко время, когда люди вовсе не будут читать, либо ничему не верить, и все захлестнет нечестие и безбожие…» Сегодня аксиомы подвергнуты сомнению, царит многозначность и неопределенность, тотальная относительность, то, что в доброе старое время считалось патологией, обещает стать правилом. Сосуществуют традиционные, узнаваемые образы и формы, которые все еще кажутся вечными, и намеренно провокативные, проблемные. Художник стал человеком играющим, произвольно жонглирующим любыми образами и формами, поэтому, вероятно, он утратил доверие публики. Отбросив комплексы, шаблоны и индивидуальный взгляд на мир, он активно работает с копией и цитатой, используют карикатурные, отработанные поп-культурой образы. В итоге на одном столе громоздятся аппетитные дары огорода и тошнотворная политическая стряпня. Главное – эстетически сервировать духовную пищу. Иногда за узнаваемыми сюжетами и персонажами скрываются мировоззренческие концепты, но это не является правилом. Если царит хаос, правила искусства должны быть отменены – идет игра без правил. Новейшая визуальная пампедия имеет целью не столько дать однозначный ответ, сколько поставить вопрос.

[В сокращенном виде статья опубликована в альбоме: Против течения / Красные ворота / 2018. Пятая межрегиональная академическая выставка. Каталог. М., 2018. С. 16-22].