Публикации

В.Б. Махаев, кандидат искусствоведения, советник РААСН, член Национального комитета ИКОМОС, Россия

В начале XXI века фотографирование стало одним из самых популярных занятий человечества. Сегодня на Земле за сутки делается миллиард снимков разными устройствами, снабженными объективами – смартфонами, планшетами, любительскими и профессиональными камерами и другими гаджетами. Зачем столько визуальной информации современному человечеству? Она явно избыточна, миллиарды снимков, час за часом фиксирующих повседневность, конечно, сразу же становятся визуальным мусором, от которого когда-нибудь придется избавляться. Но пусть эту проблему решает человечество, наши заметки посвящены особой фотографии, которая является неотъемлемой принадлежностью сложного ремесла архитектора, его профессиональной культуры.

Архитектура – это пространственная форма, в которую человеку необходимо войти непосредственно, проникнуть телесно. Лишь увидев воочию и ощупав руками произведение архитектуры можно постичь это искусство. Ни телевидение, ни интернет, ни самые роскошные фотоальбомы не позволяют оценить архитектуру по-настоящему, во всей ее полноте. Поэтому самое главное для занимающегося архитектурой профессионала – увидеть ее собственными глазами и попытаться самому зафиксировать. Зафиксировать можно с помощью рисунка – так делали в старину, или с помощью фотокамеры, как принято сегодня

В старое доброе время архитекторы были прекрасными рисовальщиками и делали зарисовки с натуры, для того, чтобы заимствовать чужие формы в собственном проектировании. Архитектурная графика – ремесло трудоемкое. Для беглой зарисовки здания требуется полчаса минимум, и за день можно выполнить при известной сноровке 5-6 карандашных рисунков, не больше. На один проработанный и детализированный рисунок уходит пара часов. Фотография делается намного быстрее и за один летний солнечный день можно ухитриться сделать до ста высококачественных снимков.

Фотография появилась в середине XIX века и ее первым жанром стала архитектурная съемка, сделанная с большой выдержкой. Это была максимально достоверная фиксация объекта – без искажения, с ярким солнечным освещением, сочными тенями, моделирующими форму, без лишнего антуража, так, как видит здание человек, стоящий на тротуаре. Идеальное время для съемки – конец апреля – начало мая, когда воздух абсолютно прозрачен, а листва еще не закрывает фасады. Людей и транспорта на переднем плане быть не должно, а небо желательно украсить красивыми облаками. Так Фредерик Эванс снимал готические соборы, а русские города Максим Дмитриев и Сергей Прокудин-Горский. Такой метод съемки (довольно простой, если сравнивать, например, с фотопортретом или «погодными» съемками природы) и является архитектурной фотографией. Так иллюстрируют научные труды по архитектуре – уже полтора столетия. По этим же «дедовским» правилам иллюстрируют профессиональные архитектурные журналы со сверхмодными новинками.

Профессионалов в этом жанре не счесть. Полвека снимал русскую архитектуру замечательный художник Алексей Александров. На его снимках мы видим монументализм и задушевную поэзию каменного и деревянного зодчества Древней Руси. Пафосный сталинский ампир запечатлел в свое время выдающийся фотохудожник Наум Грановский. Сегодня зодчество тоталитарной эпохи снимают такие мастера как Борис Хигрин. Виртуозы уровня Дмитрия Зверева сотрудничают с крупнейшими девелоперами и архитектурными «звездами». Хочу выделить фотографов-иностранцев, постоянно работающих в наших городах. Итальянец Мауро Галлигани и американец Уильям Брумфилд давно влюблены в русское зодчество и в своих уточенных произведениях они создают необыкновенно притягательный образ России. Уильям Брумфилд – профессор славистики, занимающийся русской архитектурой с конца 1970-х годов, за это время он объездил с фотокамерой почти всю нашу страну. Он опубликовал пять фотоальбомов на Западе и десяток в России, и в 2002 году за свою масштабную исследовательскую и просветительскую деятельность был избран почетным академиком Российской академии архитектуры и строительных наук. Не менее интересны фотографии современной архитектуры и футуристических мегаполисов. Потрясающие по качеству и выразительности архитектурные фотографии я видел в прошлом году на Венецианской архитектурной биеннале – это работа суперпрофессионалов.

Конечно, фотографии должны быть выполнены на хорошем качественном уровне, и во многих современных журналах, отечественных в том числе, можно увидеть отличные фотографии. Но не беда, если публикуются и любительские работы архитекторов, выступающие в качестве рабочих материалов (в 1960-80-е годы много таких снимков было в зарубежных журналах, в той же обожаемой нами, студентами, французской «L´architecture d´aujourd´hui»). Это сродни публикации карандашных эскизов, зарисовок путешествующих архитекторов – ведь творческая кухня проектировщика тоже может быть интересной. К сожалению, последние двадцать лет в России публикуется и очень много плохих снимков, даже в дорого изданных книгах о городах и зодчестве встречаются позорные для авторов фотоиллюстрации. Обычно при этом ссылаются на скромный бюджет издания, но не секрет, что многое сегодня делается второпях, без художественной редактуры.

Архитектуру можно фотографировать не только реалистично, но и в других жанрах. Существует художественная фотография города, здесь важна не точная передача архитектурной формы, а оригинальный образ, авторский взгляд, ради которого фотохудожник искажает объект широкоугольником, мистическим освещением, таинственным цветом, романтической дымкой, медленно падающим снегом, золотой листвой, дополняет слишком выразительными облаками, забавным антуражем и т.п. Я стараюсь не пропускать фотовыставки в Москве и за рубежом, в том числе архитектурной фотографии. На выставке в Винзаводе «Образы России – 2015» была секция архитектурной фотографии, где авторы пытались поразить зрителей уменьем снимать современной техникой очень ярко, неправдоподобно четко и в немыслимых ракурсах. Человеческий глаз так, конечно, не видит, это взгляд цифровой техники. Поэтому гораздо большее впечатление произвели на меня снимки городов Латинской Америки голливудской актрисы Джессики Ланж, черно-белые, снятые на 35 мм, частью мутноватые, при этом бесподобные своей правдивостью (Мультимедиа арт музей).

Архитектуру можно снимать для рекламной фотографии, которая преподносит объект более привлекательным, чем он является в жизни – для продажи такого продукта туристам. Но иллюстрировать такими фотографиями серьезные статьи по архитектуре нельзя: они неправдоподобно красивы, излишне эффектны и абсолютно нереалистичны. Мы же не пишем диссертации стихами. Это не наш профессиональный язык. Фотография является профессиональным языком архитектора, поэтому архитектор должен говорить на своем языке, а не заимствовать чужой.

Фотография – это часть современной профессиональной культуры – и для архитектора-исследователя, и для архитектора-практика. Фотодело преподается в архитектурных вузах наряду с черчением и рисованием. Архитектурная фотография стала темой диссертационных исследований. Фотография – это инструмент архитектурного анализа, способ ее понимания, ключ к ее раскрытию. Поясню на примере главной городской площади. В старом русском городе можно выйти на соборную площадь и отойдя на ее дальний край сфотографировать собор. В западноевропейском городе снять собор с соборной площади невозможно, он не войдет ни в какой объектив без сильного искажения. В разреженном русском городе ценится просторность, ценностью затесненного европейского города является сверхплотная заполненность. Для русского человека идеалом являлась вольготная ширь, для европейца – максимальное использование территории чем-то полезным. Так фотокамера помогает понять градостроительные закономерности, особенности городов и разных культур.

Архитектуровед обязан быть фотографом: авторские снимки будут доказательством того, что он действительно побывал в изучаемом месте и поэтому имеет право судить об архитектуре от своего лица. Книга или статья об архитектуре без иллюстраций – это нонсенс. В этом отношении примером для меня три с половиной десятилетия является академик архитектуры Андрей Иконников (1926-2001), мой научный руководитель по аспирантуре, относившийся к профессии по «гамбургскому счету». Объездивший полмира, он прекрасно рисовал (выпускник послевоенной ленинградской Академии художеств!), хорошо фотографировал и на лекциях в Московском архитектурной институте всегда показывал свои слайды. В клетчатой рубашке, джинсах и с неизменной фото-сумкой на плече – коллегам он запомнился именно таким. Андрей Владимирович сам рисовал дизайн-макет своих монографий, иллюстрировал их авторскими снимками. Чужие фото всегда подписывал – как было принято на Западе и что было исключением в советской научной литературе, которая иллюстрировалась без соблюдения авторских прав фотографов.

Итак, мы отправляемся с фотокамерой в архитектурное путешествие. Его целью всегда является уникальное Место, наполненное историей, образами и смыслами пространство. Самоценное архитектурное пространство – это всегда самобытная организация жизни, особое – местное ощущение времени. «Места и местности действуют на нас, как живые существа, и мы вступаем с ними в самую глубокую и удовлетворяющую нас дружбу», – писала сто лет назад Вернон Ли, вернувшая европейцам античное понятие духа места.

В своих многочисленных поездках я не расстаюсь с фотокамерами и мое посещение городов – это передвижение по улицам с увесистым кофром в поисках выразительного кадра. Одним глазом я смотрю на город, а другим – на его отражение в «зеркалке» Canon. Не часто удается остановиться в каком-то интересном городе надолго, поэтому я всегда заранее разрабатываю график движения. Как истинные знатоки классической музыки приходят на концерт с партитурой и, слушая оркестр, сверяют ноты и звуки, так мне интересно сопоставлять распечатанные планы классических ансамблей с реальным пространством. Иногда, попадая в знакомое по книгам место, не веришь своим глазам – так первоначальные представления отличаются от реальности.

На плане города я выявляю интересующие меня объекты, их может быть 20-30 и более (соборы, монастыри, дворцы, замки, храмы, вокзалы, музеи, новые постройки), обязательно отмечая, как они ориентированы по странам света. Затем я прочерчиваю три маршрута: первый утренний, через здания, которые будут освещаться утром, второй полуденный и третий послеобеденный – освещенные соответственно в обед и во второй половине дня. Таким образом, я подхожу к нужному объекту в момент оптимального освещения. Идеальный архитектурный снимок – это красиво освещенные фасады зданий. Для тех, кто рисовал натюрморты с натуры, будет понятно такое сравнение. Опытный художник-педагог, составляя натюрморт, компонует красивую группу предметов и затем выразительно освещает ее софитами. Рисовальщику надо всмотреться в постановку и выбрать наиболее интересный ракурс.

При съемке города обязательно надо найти видовые точки, с которых открывается широкая панорама – в первую очередь это набережные, зачастую являющиеся архитектурным «лицом» города. Существует масса открыточных видов на городские набережные, так, вспоминается ошеломляющий свой красотой вид на центр Флоренции с горы Давида. С нее сделаны миллионы снимков. К обязательным точкам относятся также башни и колокольни, холмы с обзорными площадками. Посмотрев на город с птичьего полета, ориентироваться в нем становится проще. Например, в Париже надо подняться на шесть высотных площадок: колокольню собора Нотр-Дам, Эйфелеву башню, небоскреб Монпарнас, арку на площади Звезды, арку в районе Дефанс и базилику Сакре-Кёр на Монмартре – архитектура базилики посредственна, но вид с купола на город открывается бесподобный. Без таких впечатляющих картин архитектурный образ города будет ущербным.

А если подойти к интересному зданию вплотную, протянуть к нему руку и ощутить теплоту дерева, твердость камня или холод металла – появится тактильное измерение города. К его архитектурным качествам надо отнести шероховатость штукатурки, трещины на стенах, живописную патину металла. Городские фактуры тоже очень интересны, правда далеко не каждый город может похвастаться самобытной, ни на что не похожей фактурой. Один из самых фактуристых русских городов – Ярославль, он славен кирпичными храмами XVII века, в кладке которых использовались разнообразной формы кирпичи и цветные изразцы. Темно-малиновые обветрившиеся кирпичи, толстые ноздреватые известковые швы, пестрые керамические вставки с цветами и чудищами в мелких кракелюрах – такова притягательная архитектурная фактура старого русского города на Волге, которую хочется запечатлеть на фотоснимке. Такую фактуру мастерски передавал Алексей Александров, любивший снимать фасады, освещенные косым светом – он выявлял кривизну стен и мелкие шероховатости. На его фотографиях получались рукотворные почти скульптурные постройки.

При съемке города, конечно, случаются непредвиденные обстоятельства (дождь, фасады закрыты деревьями или строительными лесами), но без четко разработанной программы хорошо отснять город, его основные достопримечательности нельзя. Малый город «укладывается» в три сотни кадров (так я снял Ростов Великий и Утрехт), крупный город требует до тысячи снимков. По семь дней у меня ушло на Прагу, Милан и Псков, Рим был отснят за две недели. Если времени в обрез, придется выбрать пять ключевых объектов, так я снимал в Гааге и Турине, в этих городах я находился в течение одного дня. Назвать полноценными такие сессии нельзя, но главные архитектурные эмблемы города снять мне удалось.

Разумеется, бывают города очень фотогеничные и напротив, вызывающие отрицательные эмоции, сильное отторжение. Но в любом случае важен интерес к месту съемки. Условия съемки также бывают благоприятные или сложные – снимать архитектуру лучше всего солнечным днем, вечерняя и ночная архитектурная фотография, съемки в холодное время года без яркого солнца заставляют решать массу технических проблем. Для архитектурного фото это требуется далеко не всегда. Всем известно, что Санкт-Петербург девять месяцев в году – тусклый, серый и сырой город, такой город любят снимать фотохудожники, для которых слякотная атмосфера и поэтический образ места важнее самой архитектуры. И только короткие летние месяцы превращают Питер в яркий, блестящий, праздничный город. Вот в это время и надо делать архитектурную съемку нашей северной столицы.

Итак, важнейшие условия архитектурной съемки: спокойный красивый ракурс и яркое солнечное освещение. Выбрать нужный ракурс может человек, имеющий многолетний опыт рисования архитектуры. А хорошее освещение? При облачной погоде его нужно терпеливо дожидаться, на это может уйти много времени. Хотя солнце может и не появиться. В центре Рязани, во дворянской части города стоит красивое ампирное здание – бывший пансион мужской гимназии. Напротив главного фасада я обнаружил метровой высоты пень, с которого мощный колонный портик раскрывался необыкновенно хорошо. Я простоял на пне – почти как Симеон Столпник – на потеху проходившим зевакам полчаса, пока не понял, что солнце из-за облаков так и не покажется.

В поисках выразительного ракурса можно подняться высоко над городом, но если солнца не будет, вас ждет разочарование. В Ростове-на-Дону возвышается 65-метровое колесо обозрения «Одно небо», реклама уверяет, что это третье колесо в России по величине диаметра. «Находясь 6 мин. в кабинке, можно в подробностях рассмотреть особенности городской архитектуры, сделать фотографии интересных объектов и городскую панораму! От уровня Дона верхняя точка колеса возвышается на 130 м!» Оказавшись у колеса, я взглянул на солнечное небо и увидел тучу, но купил билет, рассчитав, что через три минуты я буду на самой верхней точке движения, а туча не успеет закрыть светило. К сожалению, туча оказалась проворнее колеса…

Вопрос, какой город больше запомнился и понравился, меня озадачивает. Я не могу на него ответить. Санкт-Петербург и Амстердам, Суздаль и Берлин, Вологда и Неаполь, Тотьма и Никосия, Таганрог и Таллинн, Астрахань и Болонья, Екатеринбург и Милан, Касимов и Амман – в каких бесконечно интересных, непохожих друг на друга городах довелось побывать в поисках ярких архитектурных впечатлений! Древние «мертвые» города, археологические памятники Всемирного наследия ЮНЕСКО – Помпеи, Петра, Гераса, Булгары. Ближневосточные религиозные центры Иерусалим, Вифлеем и Назарет. Города, созданные в эпоху советского конструктивизма Новосибирск и Екатеринбург. Суперсовременные города Роттердам и Олмере. Каждый из них – оригинальный мир самобытной культуры, завораживающей истории, притягательной современности, бесценной архитектуры.

…Ранним утром я в Риге. Моя задача – за один день отснять исторический центр города, по возможности, не тратя время на музеи (хотя трудно устоять и не заглянуть), рестораны (аналогично) и разговоры с местными жителями (рижане – народ неразговорчивый). Накрапывает мелкий июльский дождик, полчаса можно переждать в кофейне на автостанции и провести рекогносцировку. Станция находится в городском центре, близ берега Даугавы, рядом железнодорожный вокзал и центральный рынок (первоначально ангар для дирижаблей, сто лет назад представлялось, что пассажиры будут приземляться на дирижабле в Риге и пересаживаться на поезд). Как только появится солнце, мне предстоит пройтись по кольцевому маршруту: по улице Кунгу мимо церкви Св. Петра до Ратушной площади, от нее по средневековой улице Калку до монумента Свободы на бульваре Яна Райниса. Далее по бульвару Бривибас, застроенному великолепным модерном, до «византийского» православного собора и монументального кабинета министров, затем обратно мимо монумента Свободы – в ухоженный парк Бастейкалнс, оттуда к громадной Пороховой башне. От башни по улице Смилшу вдоль длинных казарм Екабы к величественному Домскому собору. С его колокольни можно посмотреть на город сверху. Отсюда пара кварталов до церкви Св. Иакова.

Все это Вецрига, Старая Рига, бесценные кварталы которой входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. По размерам она небольшая, на ее площади умещаются четыре современных микрорайона, но застройка средневековая, тесная, поэтому в этих кривых узких улочках можно плутать два дня. Еще одна важная для съемки точка, где нужно оказаться после полудня – противоположный левый берег Даугавы, в эти часы солнце хорошо освещает панораму Вецриги.

Вецрига – музеефицированный исторический город, живущий по особым правилам, предоставляющим все привилегии туристам, в том числе занимающимся фотосъемкой. Местных жителей на улицах почти нет, как нет и заурядных продуктовых магазинов. Две уютные торговые площади с оригинальным дизайном сувенирных лавок (где нарядные торговцы предлагают декоративно-прикладное искусство высочайшего художественного вкуса), два первоклассных книжных магазина с литературой на латышском, русском и английском языках, множество музеев и ресторанов. Театры и концертные залы с изысканным репертуаром и благородной публикой. Почти все архитектурные памятники отреставрированы, четыре оставшихся здания подготовлены к реконструкции и это сделано с таким мастерством, что стройка тоже приковывает внимание туристов. Даже такое утилитарное происшествие, как перемещение крупногабаритной мебели с улицы на жилой этаж через окно с помощью автокрана (иначе в старом городе нельзя) превращается в необычное зрелище.

12-часовая прогулка по Старой Риге завершена. Ее итог: 250 снимков зданий, интерьеров и панорам, в качестве бонуса незапланированный органный концерт в Домском соборе (он начался, когда мой «рабочий день» завершился, в 19-30, солнце уже зашло и камеру пришлось убрать в кофр). Для того чтобы почувствовать себя горожанином, одного дня мало, требуется неделя, но для быстрого погружения в среду вполне достаточно.

Итак, для того, чтобы отснять город, надо понять, что нам нужно зафиксировать, запастись камерой с парой объективов и прочертить на плане города маршрут передвижения. Четкий маршрут нужен еще и для того, чтобы после поездки при разборе сотен фотографий вспомнить адрес каждого здания. Без точной информации архив станет складом тысяч, может быть, красивых, но анонимных снимков.